"вернуть воспоминания"

[savage-garden]

сие сомнительное произведение является частью серии "бред на грани фантастики". Написано, под впечатлением от просмотра замечательного клипа LoryN "позови меня", выложенного здесь тыц В общем, сама себе удивляюсь.
Название: "Вернуть воспоминания"
Фэндом: "Ван Хельсинг"
Пейринг: Ван Хельсинг/ Дракула
Рейтинг: R или G (я никогда не разбирусь)
Позови меня небо
Удиви меня правдой,
Я, конечно, не первый,
Кто летал и кто падал.
Ты, как будто нарочно,
Ты со мною играешь,
Потому, что все помнишь,
Потому, что все знаешь.

В.Самойлов «Позови меня в небо»

Охотник чувствовал его приближение. Все тело его напряглось, готовясь к встрече с хищником. Он успел лишь краем глаза заметить, как где-то в стороне быстро мелькнула легкая тень, и тут же перед ним возник Дракула.
- Здравствуй, Габриэль...- Вампир, грациозно шагая, направился к Ван Хельсингу. – Сколько мы не виделись - триста? Нет, четыреста лет?
Габриэль инстинктивно отходил в сторону, стараясь сохранять безопасную дистанцию.
- Ты ничего не помнишь? Ведь так?- Граф ни на секунду не останавливался, стараясь неспешно приблизиться к охотнику. – Хочешь, я освежу твои воспоминания?
Любой вампир сильнее человека, Ван Хельсинг не успел сообразить, как оказался стремительно подхвачен вверх и уже несся с Дракулой в его замок. Тело охотника словно парализовало, голова предательски кружилась, а взгляд не мог сфокусироваться на чем - либо. Борясь из последних сил с охватившей его слабостью, Габриэль тщетно пытался не потерять сознание: глаза безвольно закрылись и, находясь в объятиях вампира, Ван Хельсинг провалился в небытие.
Он очнулся в теплой уютной комнате с камином, на большой мягкой постели. По всему помещению были расставлены канделябры со свечами. Комната наполняли дорогие ковры и лакированная деревянная мебель. У окна, огромной черной птицей, стоял граф.
- Я рад, что ты уже очнулся.- Его фигура чуть качнулась, выступая из сумрака.
- Что тебе надо от меня?- Охотник осторожно сел на кровати.
- Если бы ты хоть что-то помнил, ты бы знал, что мне надо.- Лицо графа утратило всякую иронию.
- Почему ты меня не убил?
- Я не хочу поступать так, как однажды поступил ты. - Влад заложил руки за спину и неторопливо мерил шагами комнату. – Не уже ли ты ничего не помнишь, не чувствуешь?- вместо ответа Габриэль лишь тяжело прикрыл глаза. – Ты меня совсем не боишься. Ты понимаешь, что это вовсе не оттого, что ты смелый бесстрашный охотник, для охотника нормально бояться свою жертву, особенно если это опасный сильный хищник. Ты не боишься меня потому, что знаешь. Твой разум забыл, но твое сердце, душ а - помнят…
Ван Хельсинг обреченно качал головой - он действительно ни сколько не боялся графа.
- Ты убил меня, друг мой, ты заслуживаешь наказания, но я не могу и не хочу поднимать руку на тебя. Я так же не могу вернуть тебе твои воспоминания, но я покажу тебе свои!
Габриэль резко встал на ноги и попятился от графа: - Нет! Я не хочу ничего знать!
- А придется…- Дракула взял его голову в свои руки, крепко сжал ладони и пристально взглянул в глаза. Ван Хельсинг попытался зажмуриться, отвернуться, но ничего не получилось, глаза Дракулы притягивали своей мистической силой и глубиной. Скоро, перед взором Габриэля закружилась комната, предметы смешивались, превращаясь в хоровод красок и цветов, окружающий мир неумолимо таял. А в сознание уже плыли картины: битвы, замок, пиры, постель, клятвы, объятия, сражения, охота… Ван Хельсингу казалось, что от всего этого его голова взорвется, крича, словно раненый зверь, он падал в бездну.

«Утро. Яркое, солнечное, обещающее прекрасный день. Еще за завтраком Габриэль заметил, что граф сегодня сам не свой. Он толком ничего не ел, как ребенок ерзал на стуле и загадочно улыбался сам себе. Едва дождавшись окончания трапезы, Влад встал из-за стола, протянул Ван Хельсингу руку и попросил:
- Пойдем, у меня есть для тебя подарок.
Они вышли во двор, где сновало бесчисленное количество слуг, занятых своими повседневными делами. К ним же во двор вывели из конюшни великолепного вороного коня.
- он твой.- Граф взял у коновода повод и подвел лошадь к другу. Признаюсь, было сложно найти достойного тебя красавца, но я справился.
- Он чудесен.- Габриэль заворожено гладил благородную шею жеребца.
- Это лучшая лошадь в Европе.
- Он же стоит целое состояние!
- Для тебя ничего не может быть слишком дорогим.- Дракула обошел Ван Хельсинга и остановился у него за спиной. – А хороший боевой конь, это как раз то, что тебе сейчас нужно, нам предстоит еще много сражений.
- Он даже обскачет твоего Дракона?- Габриэль не мог налюбоваться лошадью.
- Да…- руки Владислава легли Ван Хельсингу на плечи.
- Как же ты это допустишь?
- Я легко приму поражение от тебя.
- Не знаю даже, как тебя благодарить…
- Не знаешь - не торопись.- Прошептал граф, касаясь губами уха Габриэля. – Отблагодаришь ночью…»
Когда охотник резко открыл глаза, обнаружил, что лежит на полу, посреди комнаты, скованный своим бессилием перед прошлым. Он не хотел и боялся возвращаться обратно, но очередная вспышка ярких картин затмила взор.
« Битва. Чудовищная, безжалостная. Они бьются с рассвета, а кажется, скоро закат. Поле уже застлано трупами и мертвых теперь больше, чем живых. Меч неверно дрожит в руке, отражать удары противника становится все сложнее. А враг, словно умалишенный, набрасывается и теснит. Огромный, полностью скрытый в доспехах воин наносит удар за ударом. И поединок, все больше напоминает оборонительное отступление. Ван Хельсинг, споткнувшись о чье-то мертвое тело, падает, понимая, что не успеет встать. Враг взмахивает мечом, готовясь снести голову, но, уже в следующее мгновение, его отрубленная рука, вместе с оружием, летит на землю. Габриэль оборачивается, чтобы поблагодарить, но Влад уже снова в гуще битвы, почти растворившийся в ней.
- Ты спас мне жизнь.- Габриэль нашел после боя друга.
- Не бери в голову. Мы сделаем это друг для друга еще много раз.
Ван Хельсинг лишь молча кивает в ответ».
«Поленья потрескивают в камине. Огонь наполняет всю комнату теплом. Мебель из дорогого дерева впитывает в себя жар камина. Шкуры диких зверей разбросаны по полу вместо ковров. Свечи мягким ласковым светом озаряют комнату. Кровать с роскошным бархатным балдахином. Вся небольшая комната наполнена уютом и теплом. За окном тоскливо завывает вьюга, трещит от мороза снег. Где-то идет война, кажется, она никогда не кончится. Только здесь уголок спасения и покоя. Маленький мир без интриг, боли и лжи.
- У тебя горячая кожа, Влад.- Габриэль проходит кончиками пальцев по груди графа.
- У меня кровь кипит от тебя.- Усмехается Дракула. Его гладкие черные волосы, выпущенные из привычного хвоста, рассыпаются по бледным плечам.
- Когда ты меня оставишь?- Сам не зная почему, спрашивает Габриэль.
- Никогда, даже, если смерть встанет у меня на пути…»
Ван Хельсинг открывает глаза - та же комната, только в ней теперь нет покоя и мира. Опускает отяжелевшие веки, вновь проваливаясь в воспоминания.
«- Пошли все вон!- Граф вне себя от ярости выгоняет из кабинета своих полководцев и военоначальников. Со стола летят карты, документы. Дракула, как обезумевший выхватывает меч, снося им свечи в канделябрах.
- Меня все предали, Габриэль! Все!- обессилевший от отчаяния и ярости он тяжело опускается в кресло.- У меня не осталось ни друзей, ни союзников! Небо за что-то ополчилось на меня…
-Что мне сделать для тебя? Я выполню все, что ни скажешь.- Ван Хельсинг с сочувствием заглядывает Владиславу в лицо.
- Просто будь рядом. Пока ты здесь я выдержу все.- В глазах Дракулы вспыхивают едва заметные искорки надежды.
- Это так мало…
- Это так много, друг мой…»
Ван Хельсинг все также лежал на полу, а Дракула все еще стоял у окна к нему спиной.
- Лучше бы ты меня убил, Влад… Лучше бы ты меня убил… - тихо, как заклинание повторял охотник, с трудом приходя в себя.
- Теперь ты помнишь, теперь ты знаешь…- также тихо ответил ему вампир.- Ты помнишь этот замок? Ты помнишь, как горы розовели в предрассветной дымке? Помнишь, как закат окрашивал золотом эти башни? Помнишь, как дурманил своей прохладой летом сад? Ты помнишь вишневые деревья в нашем саду? Здесь не растет вишня, но вопреки всему, каждую весну они зацветали. Помнишь? Ты помнишь, как мы охотились на волков в лютые зимы? Их шкуры до сих пор не истлели, ты лежишь сейчас на них, Габриэль. А ведь прошло уже четыреста лет… Ты помнишь, как трещат поленья в камине в библиотеке, помнишь, как звучит здесь арфа.- Граф не оборачивался, а Габриэль беззвучно рыдая, глотал обжигающие слезы, его пальцы нервно сжимал густой волчий мех: - Почему ты меня не убил...?
- Однажды, ты убил меня. И умерло все: умер замок, умерли горы, умер мой вишневый сад… Посмотри, Габриэль, что стало с ним, посмотри в окно!- Каждое новое слово обжигало душу, как удар хлыста обжигает кожу. Ван Хельсинг на непослушных шатающихся ногах подошел к графу. Под окном лежал опустевший заснеженный сад, кривые стволы деревьев, словно иссохшие кисти рук безжизненно тянулись вверх. Башни замка печальной серой громадой возвышались над землей, тусклый унылый пейзаж, будто выцветшее полотно, давно утратил свои краски.
- Я хочу, чтобы в саду, вновь цвели вишни, Габриэль… Воспоминания для тебя хуже смерти, но, поверь, я не хочу ранить,- Дракула повернулся лицом к Ван Хельсингу,- просто, четыреста лет я ждал, чтобы спросить: «ты помнишь?»
- Я помню…все помню…- охотник опустил голову, чтобы не видеть знакомые черты.
-Четыреста лет, растоптанный, одинокий в своих воспоминаниях, я ждал…- граф вновь зашагал по комнате, с грациозностью большой черной кошки. – Твоя церковь отняла тебя у меня, а вместе с тобой все. Им нужен был послушный исполнитель чужой воли, опытный и отважный воин, ты вполне подходил, мешало лишь мое присутствие и, меня устранили твоими же руками, уж не знаю, что они там наплели, тебе виднее. А потом, в качестве награды, чтобы ты не сильно мучался совестью, тебя лишили воспоминаний. Честно сказать, когда я умер, я был вне себя от ярости, ты знаешь, я никогда не отличался кротким нравом. А когда тебя убивает человек, который дороже брата, любимей друга, по неволе согласишься на все, чтобы вернуться и отомстить. Но, воскреснув из мертвых, я не бросился на твои поиски, я навсегда остался здесь, в своем мертвом замке…
- Но почему?- Блестящие глаза Ван Хельсинга с болью смотрели на Влада.
- Видишь ли, мой дорогой Габриэль,- граф остановился перед ним.- В мире существуют вещи куда более сильные, чем ненависть и жажда мести…- Дракула протянул руку к лицу Ван Хельсинга - Любовь…- он отдернул руку на полпути, резко развернулся и вышел. Его черный плащ на секунду заслонил дверной проем и тут же исчез в темноте. Габриэль обреченно рухнул на колени, сжимая голову руками, в ней, безумным хороводом вертелись обрывки фраз: « я с тобою навечно…, я тебя не предам…, ты должен умереть…, клянусь…, ты спас мне жизнь…, я не стану драться…, люблю…, хочу, чтобы вновь цвели вишни…». Ван Хельсинг метался по полу, как в агонии, его била дрожь, мышцы сводило судорогой, а перед глазами, снова и снова всплывали картины из прошлого: они вдвоем скачут на перегонки через лес; сражаются плечом к плечу измотанные и усталые; лежат на шкурах у камина, пытаясь услышать, как падает за окном снег; руки Габриэля испачканные теплой липкой кровью…
«Бежать…»- подумал Ван Хельсинг: все двери были открыты, на нем не было оков, его никто не держал, но от воспоминаний бежать было не возможно. Снова предать? Снова спрятаться от собственной памяти? Как может быть такое, что для того, кого считают воплощением зла, любовь выше всего остального? Габриэль с трудом поднялся с пола. За окном занимался холодный рассвет. Он шел, спотыкаясь на каждом шагу, придерживаясь руками за стену. Он точно знал, где сейчас граф, ноги сами вели его в башню. Вскарабкавшись по ступенькам, Габриэль вошел в зал, в самом центре которого неподвижно стоял граф.
- Спаси меня…- еле вымолвил Ван Хельсинг,- спаси от моих воспоминаний…
лицо Дракулы едва заметно дернулось, он раскинул руки, приглашая в свои объятия. Габриэль, как утопающий плывущей к спасительной тросточке, бросился к Владу. С силой, обхватив графа, он уткнулся лицом в его плечо, боясь встретиться взглядом. Ноги не держали Ван Хельсинга, он медленно сползал вниз. Дракула, осторожно придерживая Габриэля, осел следом на пол.
- Как такое может быть?- охотник еле слышно выговаривал слова. – Как ты можешь простить…? Я убил тебя…
Влад медленно перебирал спутанные волосы Габриэля:- Любовь бессмертна…Ты же сам говорил, помнишь?
Вместо ответа, Ван Хельсинг, лишь сильнее сжал свои объятия: - Мне никогда не было так больно…- Габриэль с трудом дышал.- Я умираю?
- Нет, мой дорогой, ты начинаешь жить заново…- Граф поднял голову вверх, рассматривая лучик солнца, пробивающийся к ним сквозь цветные витражи.